Google ____________________________________________________________________

Мыс Ыллавинан. В.Леонтьев.
Хатырка. Опука.

Погода установилась. Было ясно и солнечно. Ничто не предвещало сильного ветра, туманов или дождей. Да и старики Етаквыргин и Турэрэт, проследив за движением высоких облаков и окинув взглядом синеющие дали гор, уверенно сказали:

- Нымэлк’ин, хорошо. Море будет ровным, как лед на реке.

По традиции, сложившейся у нас за время предыдущих экспедиций, мы вышли в маршрут 23 июня в час ночи. Обычно в полночь и до самого утра на море всегда затишье, а часов в восемь-девять начинается бриз, который постепенно набирает силу, пятнит море, ерошит воду. Днем лучше всего сиди на берегу.

Наш экипаж пополнился. Проводником с нами пошел керек Иван Уваыргин. Родился он на Опуке, хорошо знал окрестности и поэтому с удовольствием согласился посетить родные места. Общительный, жизнерадостный, Уваыргин постоянно шутил, вспоминал свои путешествия на катерах, когда работал матросом, сообщал нам ценные сведения о жизни кереков на этих берегах. В лодке он сразу оказался при деле. Перед выходом уложил как следует снаряжение, чтобы ничего не мешало, привел в порядок якорный и береговой концы, смотав их в бухты, проверил, все ли на месте. По той уверенности, с которой держался Уваыргин в лодке, было видно, что он хорошо знает морские законы.

Море ровное, спокойное. На востоке показался красный диск восходящего солнца. Плавное покачивание на волнах действует успокаивающе. Километров через пять поравнялись с высоким квадратным камнем у скалистого берега. На картах у этого камня загадочное название – Яндал-умен.

- Как называется этот камень? – спросил я Уваыргина.

- Янрэнмын, - ответил он по-чукотски.

- А по-керекски?

- Коо, не знаю.

«Янрэнмын» означает «отдельная скала». Откуда же могло появиться название «Яндал-умен» и какому из палеоазиатских языков принадлежит это слово? Я задумался и попроовал реконструировать этот топоним. Известны многочисленные случаи, когда топографы, неудачно уловив местное произношение, сильно искажали слова. Подобные искажения имеют место в топонимах Беринговского района. Так, гора, озеро и река, текущая от горы и впадающая в море недалеко от Мейныпильгыно, на картах называются Хайидин. По морфологическому оформлению его нельзя отнести ни к палеоазиатским языкам, ни к эскимосско-алеутским. При опросе чукчей и кереков выяснилось правильное произношение топонима: «К’айгытгын» - «маленькое озеро». Видимо, название горы и реки местными жителями было дано по озеру, расположенному у подножия одноименной горы. В палеоазиатских языках нет звонкого согласного «Д». В топониме «К’айгытгын» палеоазиатский звук «К’» заменен русским «Х», а звук «Г» - русским «Д». Я мысленно сделал соответствующую замену звуков в топониме «Яндал-умен» и получилось «Янга-умен». В практике у топографов принято палеоазиатский носовой согласный «Н’» означать сочетанием звуков «НГ». Первая часть слова «Янга» соответствует керекскому «ян’йа» - «отдельный», вторая «умен» - керекскому «умын» - «толстый» или, точнее, сильно искаженному слову «инмын» - «скала». Правильная реконструкция топонима будет звучать по-керекски «Ян’йаинмын». В керекском языке, в отличие от чукотского, отсутствует звук «Р», ему соответствует звук «ЙА». Керекский топоним «Ян’йаинмын» был, видимо, адаптирован чукотским языком и стал произноситься «Янрэнмын».

Я поделился своими размышлениями с Уваыргиным.

- А ведь верно! – удивился он и, немного помолчав, добавил: - Здесь очень много птиц. Раньше мы во время отлива переходили по камням и собирали яйца кайры, бакланов, чаек. Сейчас яйца собирать запретили. Привозят куриные.

Вскоре поравнялись с острием высокого обрывистого мыса Хатырка. Берем мористее, так как у самого мыса торчат из-под воды плешины камней, покрытые по краям зелеными водорослями. Дальше берег стал понижаться, его небольшие обрывы прорезаны глубокими оврагами, по которым текут ручьи и речушки. Через час 10 минут оказались на траверзе мыса Рубикон, образованного пологими склонами горы Маллен. У самого моря две вершины.

- Вот на этой горе, - показал на южную, более высокую вершину Уваыргин, - похоронена наша опукинская бабушка.

- что е ее так высоко вознесли? – пошутил я, с удивлением разглядывая крутые склоны вершин.

- Перед смертью она сказала, чтобы ее похоронили на этой вершине.

- Как же туда забрались? Налегке и то, пожалуй, не сразу поднимешься.

- Желание покойницы нельзя отменить, - серьезно сказал Уваыргин. – Да и бабушка была самой старшей среди нас, и хоронили ее с почетом.
У северного подножия горы Маллен простирается одноименная лагуна с широкой и глубокой горловиной, но заходить не стали – надо было спешить в Опуку, пока чистое, спокойное море. Взяли курс на мыс Пятнистый, за которым есть небольшой заливчик Аннушка и одноименная лагуна. Уваыргин сказал, что в заливчике можно найти хорошую стоянку, а если нет прибоя, то ввести лодку в лагуну. Но сильный накат после длительного юго-восточного ветра помешал высадиться на берег, а в узкой горловине вода бурлила, как в котле, перекатываясь по острым камням. Недалеко от подводных камней бросили якорь. С лодки хорошо были видны на террасе правого берега лагуны следы старого большого поселения, какие-то стойки и высокий столб на левом берегу, на косе. Возможно, это и был жертвенный столб-охранитель, который обычно ставился на окраине поселения. Очень соблазнительно осмотреть его, но рисковать не стали и, заполнив бачки бензином, пошли к мысу Опукинскому. Пройдя 90 километров, при полном штиле вошли в горловину лагуны Опука и приткнулись у небольшого, подмытого водой обрыва. Не успели сойти на берег, как сразу же в обнажении обнаружили культурный слой, угли очагов. Еще в 1943 году здесь было керекское поселение, обозначавшееся на старых картах именем Мадлен. Сейчас это место пустынное, и о прошлом напоминали лишь котлованы землянок, поросшие травой.

От морского влажного воздуха и утренней прохлады мы сильно продрогли и потому решили немного отдохнуть и согреться чаем. Пока разжигали костер и кипятили чай, Саша разведал обнажение, нашел несколько каменных наконечников, остатки очагов и кости морских животных и птиц.

- Начался отлив, - заметил Уваыргин. – Лагуна очень мелкая. Надо торопиться.

Не прошли мы и полкилометра по лагуне в левый угол, как винт стал мутить воду и цепляться за илистое дно. Пришлось заглушить мотор и бечевой тащить лодку вдоль косы. И только через четыре часа, пройдя около девяти километров, мы добрались до основания косы, примыкавшей к пологим тундровым холмам, тянувшимся от мыса Опукинского.

Несмотря на усталость и бессонную ночь, мы тут же на сухом бугорке поставили палатку, подтянули к берегу «Прогресс» и сразу же пошли в пеший разведывательный маршрут к мысу Опука. В пятистах метрах от нашей стоянки обнаружили жертвенник с воткнутой огромной челюстью гренландского кита. На косе и дальше были заметны остатки жилищ различных времен. Вскоре подошли к избушке, где в сороковых годах жил Уваыргин. Она разрушилась, стены из дерна обвалились, но еще стояли основные столбики.

- Последний раз я был здесь в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году, - задумчиво сказал Уваыргин.

Я осмотрел жилище. У входа, в левом углу, стояла железная печь, стены с внутренней стороны обшиты досками, а снаружи обложены дерном. Пустота между досками и дерном была засыпана песком. Это был переходный тип жилища – от старого традиционного к новому современному.
По своему плану оно напоминало жилище Турылькота из Мейныпильгыно.

Осмотрев жилище Уваыргина, прошли дальше к маленькому мыску Ыллавинан, от которого, примерно, на километр в море тянулась каменная гряда.

- Во время отлива здесь много лежит нерпы. Раньше мы охотились на них с дубинками или же с «калувйанан», - рассказывал мне Уваыргин и ловко изображал, как это делалось.

Все эти скупые сведения об охоте на морских животных, полученные от мейныпильгынских кереков и от Уваыргина, создавали впечатление, что кереки не были настоящими морскими охотниками, как, например, приморские чукчи и эскимосы, техника промысла у них была крайне примитивной: дубинка, «калувйанан» да копья, и ни одного упоминания о поворотных гарпунах. И уже не первый раз обращаем внимание на то, что в прошлом кереки обычно селились рядом с нерпичьими лежками, расположенными на рифовых отмелях. В таких местах невозможно плавать на байдарах даже в тихую погоду. Потому нерп и лахтаков они добывали сухопутным путем, подкрадываясь во время отлива к спящим животным.
От землянок начался обрыв, постепенно повышающийся к мыску Ыллавинан. И вдруг у самого скалистого обрыва на твердом грунте мы встретили странные следы. Я тут же их замерил. Длина следа оказалась 40 сантиметров, ширина – 24, глубина его 10 сантиметров, размер шага 1 метр 28 сантиметров. След почти прямой, но носки чуть-чуть направлены вовнутрь. Следы видны только на твердом грунте. Об этих следах я много слышал от чукчей и кереков но сам увидел их впервые.

- Кыйте, смотри-ка! При мне этих следов не было, - удивился Уваыргин.

У нас не оказалось с собой гипса, и мы не смогли сделать слепки. Как сумели, зарисовали, сфотографировали следы.
На вершине мыска Ыллавинан обнаружили жертвенник «камак». Но и здесь порядок расположения черепов был нарушен. Саша копнул в нескольких местах лопатой, но ничего интересного не нашел.

- Вот там, на склоне мыса, похоронен старик Упынит. Умер он примерно в 1932 или 1934 году. Это был самый старший среди наших кереков, его все слушались и подчинялись ему, потому что он очень много знал.

- Пойдем поищем, - попросил я Уваыргина. Мы еще ни разу не встречали керекской могилы на суше.

Уваыргин без колебаний, уверенно повел нас. Захоронение находилось у начала крутого склона мыса Опукинского, у подножия большого, отдельно торчащего камня. Могила сверху напоминала удлиненный холмик из мелких плоских каменных плиток, которых множество на склоне. Уваыргин не стал возражать против вскрытия могилы. Он понимал, что это очень важно для нас. Могила оказалась неглубокой, сантиметров 10-15. Местами из-под камней виднелись кости. Череп бы кем-то выбит и лежал в стороне без нижней челюсти, которую я нашел с другой стороны камня. Саша стал аккуратно вскрывать могилу. Меховая одежда вся сопрела от сырости и от легкого прикосновения расползалась. В могиле рядом с покойником находились серая эмалированная кружка с белыми крапинками, имитированный кнутик, которым покойник на том свете должен отгонять злых собак, колокольчик, недалеко от могилы лежали остатки разбитой нарты.

- Не все вещи сохранились. У Упынита был красивый, хороший нож, - сказал Уваыргин. – Наверно, кто-то взял его.

Пока Саша зачищал могилу, мы беседовали с Уваыргиным. От него я узнал, что у опукинских кереков, так же как и у мейныпильгынских, было два способа погребения: в море и на суше. Предпочтение отдавалось погребению в море. Совершались точно такие же обряды, как и у мейныпильгынцев. Если покойник перед смертью не высказывал пожелания, где он должен быть погребен, то определяли путем гадания. Часто случалось, что покойник, опущенный в море, по воле течения делал круг и снова возвращался на то же место. Тогда кереки говорили, что он не хочет уходить один, ждет товарища, попутчика. Это означало, что кто-то еще должен умереть. При погребении в земле совершались те же обряды, что и при погребении в море. У кереков не было постоянных родовых кладбищ, как у эскимосов и приморских чукчей. Покойников хоронили обычно на склонах гор, вершинах или сухих холмах. Могилу выкапывали неглубокую и по размеру тела покойника. На покойника надевали меховую кухлянку с пришитым капюшоном, который затягивали так, что оставался открытым только нос. Затем тело крепко опутывали по рукам и ногам ремнями. В могилу клали любимые вещи покойника, а при погребении в море привязывали обязательно к поясу деревянную лодочку. Сверху могилу засыпали, делая небольшой удлиненный холмик, и в головах втыкали палочку в виде лопатки или весла.
Так же, как и мейныпильгынские кереки, опукинские не пускали близких родственников на похороны.

- Смотри-ка, Уваыргин, и здесь эти странные следы, - прервал я нашу беседу, увидев вмятины в щебенке.

- Ии, я уже давно их заметил, - закивал головой Уваыргин.

Следы шли от мыска Ыллавинан. На тундре они не видны и обнаруживаются лишь на твердом грунте. Я попробовал пройти, ступая след в след. С усилием делая огромные шаги, я подошел к могиле и, расставив широко ноги, встал. Здесь, по-видимому, загадочное существо долго стояло, затем, сделав поворот, который я не смог повторить, и нарушая обычный шаг, обошло полукругом могилу.

Странно. У обрыва следы идут, как медвежья тропа, здесь же если это медведь, то он топтался на месте на задних лапах. Но почему же у могилы не истоптано, а остались такие отпечатки, словно это загадочное существо ступало точно след в след.

- Посмотрите, - сказал я Уваыргину и Саше, - мы с вами ходит и после нас никаких следов на этом грунте не остается. Видимо, у обладателя этих следов был огромный вес.

Потрясенный Уваыргин лишь с трудом смог выдавить из сея:

- Это камак!

И затем в течение всего времени, пока мы работали на косе лагуны Опука, в его поведении чувствовалось какое-то беспокойство.

НАЖИМАЯ НА КНОПКИ, ВЫ ПОДДЕРЖИВАЕТЕ ЖИЗНЬ САЙТА - СПАСИБО)

_________________________________________________________________________________________ авторизуйтесь, нажав на любую из кнопочек соц. сети, оставьте комментарий и его увидят ваши друзья

Социальные комментарии Cackle ____________________________________________________________________________________________ __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

А вот и похожие статьи

1. В местечке Тымлыяргын. В.Леонтьев.
2. У горы Камакыннот. В.Леонтьев.
3. В рабстве у богатого чаучу. В.Леонтьев.
4. Вниз по реке Хатырке. В.Леонтьев.
5. В Рытгылвээмской впадине. В.Леонтьев. Хатырка. Опука.
6. Хатырка. Опука. Леонтьев.
7. Древний праздник «Вылгыкаанматгыргын». В.Леонтьев.
8. Потомки Кунлелю. В.Леонтьев.
9. Эныпчеран – жилище касаток. В.Леонтьев.
10. Куймайаана – древнее жилище. В.Леонтьев.
11. Екатерина Хаткана. В.Леонтьев.
12. На рыбалке Куэт. По земле древних кереков. Л.Леонтьев. (2)
13. На рыбалке Куэт. По земле древних кереков. В.Леонтьев. (1)
14. Мейныпильгынцы. В.Леонтьев.
15. Строитель полярных станций. В.Леонтьев.
16. Вокруг мыса Наварин.
17. Тайник поселения Каныйун (2).
18. Тайник поселения Каныйун (1).
19. Обнажение на косе.
20. Метеостанция в губе Гавриила.
21. Как кереки птиц добывали.
22. Упанкинмын — мыс Отвесный.
23. Стоянка в бухте Угольной.
24. Страна Туманская. В.Леонтьев. Алькатваамцы.
25. Келевги и его бригада.
26. Кто такие Тэлкэпыльыт?
27. Первый перегон.
28. Испытание «Прогресса»
29. Страна Туманская. У разбитой лодки.
30. Земля Гека. Вынужденное возвращение.
31. Земля Гека. «Камак» — жертвенное место.
32. Земля Гека. По следам Семена Дежнева.
33. Земля Гека. Жилища Нигрина.
34. Земля Гека. Анадырский лиман.