Google ____________________________________________________________________

Метеостанция в губе Гавриила.
По земле древних кереков. В.Леонтьев.

Когда мы хорошо отдохнули и пришли в себя, то увидели, что в пяти километрах от нас на косе стояли жилые домики. Правда, мы их заметили еще с моря, но подумали, что и они очень далеко от входа в устье. Тут же решаем перебраться к людям.

Это была метеостанция губы Гавриила. Нас встретил веселый и безобидный лай щенка неизвестной породы, которому, видимо, надоело облаивать своих, и он с неудержимым восторгом принялся за нас. Уставшие, в изодранной одежде, мы ввалились в первую дверь большого длинного дома, опутанного антеннами и проводами. Коридор оказался пустым, словно дом был необитаем. По чукотскому обычаю я сильно потопал ногами, давая знать, что кто-то пришел в дом. Но ни чукотского «Етти! Пришел!», ни другого ответа не услышал. Мы в нерешительности помялись на месте. Наконец я сделал шаг и заглянул в открытую дверь направо. Ко мне спиной сидел мужчина на низенькой самодельной табуретке и попыхивал сигаретой. Неожиданность нашего появления, казалось, нисколько не удивила его, и он продолжал сидеть в той же негостеприимной позе. Тогда ты робко сказали спине:

- Здравствуйте!

Мужчина, не меняя позы, повернул голову и утвердительно кивнул на наше приветствие, не добавляя ни слова. Мы были обескуражены. Воцарилась минутная пауза.

- Можно видеть начальника метеостанции? – несмело произнес я.

- Я начальник станции, - кратко ответила спина.

Создавалась явно тягостная и нелепая ситуация. Я набрался решимости, смело шагнул в комнату, подал ему пропахшую бензином и маслом свою визитную карточку и пояснил, что мы занимаемся археологическими и этнографическими исследованиями на побережье и идем из Анадыря на лодке «Прогресс».

- Ого! – воскликнул начальник станции, вскочил с табуретки и представился: - Валентин Копков! Ну, раз вы издалека, то закон гостеприимства требует принять и накормить вас, - с этими словами он засуетился, принимаясь выставлять на стол все, что было на печке и в печке, сбегал в кладовую, принес копченой рыбы, красной икры и прочих яств.

Перед тем как сесть за стол, мы попросили приюта на несколько дней. Хотя и хороша романтика ночевки в палатке на берегу моря или в лодке под всплески волн, но иногда не мешает отдохнуть на настоящей койке, на чистом постельном белье и не принимать спасительных мер против полчищ комарья, которые везде и всюду преследовали нас и не давали возможности нормально вести записи в дневниках и судовом журнале. Валентин тут же отвел нам комнату с двумя кроватями.

- А завтра протопим баньку и пропарим вас как надо, - добавил он.

Весь вечер на плите шипел чайник, дышал ароматом заварник. Постепенно все стало естественным в наших отношениях. Мы познакомились со всеми обитателями метеостанции бухты Гавриила.

Начальник станции Валентин Иванович Копков, высокий, худощавый, оказался приветливым человеком, а настороженность, которую он проявил к нам, была вполне обоснованной.   Метеостанция в губе Гавриила.

Несколько лет тому назад губа Гавриила и лагуна Орианда были объявлены заповедником. Здесь богатое нерестилище нерки, очень ценной рыбы из породы лососевых. Валентину Ивановичу даны все полномочия рыбнадзора, и ему порою приходится вести неприятные разговоры с любителями-рыболовами, которые появляются в устье протоки и нередко прибегают к самым недозволенным способам лова этой ценной рыбы. Вначале Валентин Иванович и нас принял за браконьеров и поэтому готов был выпроводить на все четыре стороны.

Нам с Эдуардом уже становилось не по себе от таких встреч. Браконьеры, как призраки, преследовали нас за все время экспедиции. В Анадыре в прошлом году рыбнадзор настаивал на обыске нашей лодки, в устье Алькотваама мы перепугали рыбаков, а здесь в бухте Гавриила нас вообще едва не вытолкали из дома.

- Трудно с ними, с браконьерами, бывает, - пожаловался Валентин Иванович.

Он старый опытный таежник. Восемнадцать лет работает на самых глухих и отдаленных метеостанциях. Был на Ерополе, в Кедоне, на полуострове Тайгонос, в центре Колымской земли – Омолоне и, наконец, с 1956 года в бухте Гавриила.

- Не знаю, смогу ли я жить в шумном городе, - говорил он, покачивая на руках своего сына, пятимесячного Дмитрия.

- А вам не тяжело, Маргарита Валентиновна? – спросили мы жену Валентина Ивановича.

- Что поделаешь? Не бросишь же семью, - просто ответила она.

По специальности Маргарита Валентиновна преподаватель истории и правоведения, но пришлось здесь переквалифицироваться на метеоролога.
- Все хорошо, да вот с грудным ребенком трудно: кормим сухими продуктами, - посетовала она.

Электротехника Владимира Новикова мы увидели только к концу ужина, когда он передал последнюю сводку. Чуть ниже Валентина, худощавый, он выглядел очень озабоченным. Да, признаться, забот у мужчин на метеостанции много. А в ведении Владимира была вся радиоаппаратура, работа всех двигателей. Чем-то походила на Володю и его жена Рита, такая же озабоченная, деловитая.

В тот вечер мы узнали историю гибели двух судов, останки которых видели в бухте Ушакова и на пути к губе Гавриила.

В навигацию 1968 года трудный переход совершали речные суда, предназначавшиеся для полярных рек Якутии, Чукотки, Камчатки и Хабаровского края. Они в сопровождении ледоколов удачно прошли льды Северного Ледовитого океана. Партии судов оставались в устьях Оби, Енисея, Лены, Индигирки, Колымы, Анадыря. А последняя партия, предназначавшаяся Камчатке и Амуру, вышла из порта Провидения уже в октябре месяце. Она следовала своим ходом, без ледоколов. Это был не легкий рейс. У мыса Наварин их застал ураганный юго-восточный ветер. В эфир был послан сигнал «SOS». Все ближайшие суда поспешили на помощь. Основная партия была спасена, а один буксир и самоходная баржа не смогли удержаться на якорях, и их сильным ветром и течение понесло в бухту Ушакова. Экипаж в 29 человек с обоих судов удачно сошел на сушу, оставив буксир на острых камнях в устье протоки лагуны Амаам, а баржу – на каменистом пляже у мыса Синоп. Люди попытались в мокрую снежную пургу через непроходимые перевалы пробиться к бухте Угольной. Двое суток блуждали они в ущельях Корякского хребта, но снег на перевалах преграждал им путь. Ничего не оставалось, как вернуться в бухту Ушакова. На помощь потерпевшим бедствие подоспел спасательный буксир. Мужество и сила воли помогли людям выдержать этот трудный переход, одержать победу над коварной северной стихией…

По-керекски губа Гавриила называется Канийун, по-чукотски – Каныель. Значение слова как на керекском, так и на чукотском языках одно и то же – «изгиб», «выемка». Губа издавна была очень удобным местом для заселения. Реки и лагуны кишели вкусной и питательной рыбой, в бухте Грейга были лежбища моржей и сивучей, подходили к берегам большие стада китов, на отвесных скалах гнездились многочисленные стаи птиц. Еще по переписи 1928-1929 годов здесь отмечалось два керекских поселения: одно на косе в губе Гавриила, второе – у устья протоки Рыбачьей. В лоции тоже указывается, что « в южной части перешейка, отделяющего лагуну от бухты, имеется деревянный дом и несколько землянок». Сейчас здесь коренное население не живет, последние жители покинули эти места в начале 60-х годов. Стоит большой дом метеостанции, подсобные помещения, а чуть в стороне видны еще хорошо сохранившиеся землянки и два-три домика.

Утро наступило хмурое, сырое. Над вершинами гор Конус и Пирамида у мыса Безымянного нависли черные клочья облаков, которые постепенно заволакивали всю бухту. Провода антенн гудели от усиливающегося ветра. На косу обрушивались огромные белые гривы вспененных волн. От их ударов сотрясались стены дома метеостанции. В эфире Володя уловил сигналы о надвигающемся шторме в районе мыса Наварин. Всем промысловым рыболовным судам была дана команда укрыться в ближайших бухтах.

- К вечеру заявятся, - уверенно сказал Валентин Иванович. – У нас здесь иногда скапливается до тридцати и больше судов.

Слова Валентина подтвердились. Через два часа подошел к мысу Басова танкер, снабжающий водой рыболовные суда, три сейнера бросили якоря у мыса Безымянного, а через некоторое время рядом с танкером стали еще два сейнера. Но губа Гавриила оказалась открытой юго-восточному ветру. Сейнеры мотало, как щепки, якоря не держали, и их тащило на косу. Вскоре танкер дал тревожные гудки и отвел малые суда в более безопасное место.

«Прогресс» на случай шторма мы вытащили на берег, закрепили швартовые концы и занесли подальше якорь. Мотор внесли в слесарную мастерскую метеостанции губы Гавриила – надо было устранить в нем неполадки.

Если Вам понравилось повествование о кереках, то можно начать и сначала. А предыдущую статью найдете здесь.

НАЖИМАЯ НА КНОПКИ, ВЫ ПОДДЕРЖИВАЕТЕ ЖИЗНЬ САЙТА - СПАСИБО)

_________________________________________________________________________________________ авторизуйтесь, нажав на любую из кнопочек соц. сети, оставьте комментарий и его увидят ваши друзья

Социальные комментарии Cackle ____________________________________________________________________________________________ __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

А вот и похожие статьи

1. Как кереки птиц добывали.
2. Упанкинмын — мыс Отвесный.
3. Стоянка в бухте Угольной.
4. Страна Туманская. В.Леонтьев. Алькатваамцы.
5. Келевги и его бригада.
6. Кто такие Тэлкэпыльыт?
7. Первый перегон.
8. Испытание «Прогресса»
9. Страна Туманская. У разбитой лодки.
10. Земля Гека. Вынужденное возвращение.
11. Земля Гека. «Камак» — жертвенное место.
12. Земля Гека. По следам Семена Дежнева.
13. Земля Гека. Жилища Нигрина.
14. Земля Гека. Анадырский лиман.