В тушении пожара принимали участие все трудоспособные жители Магадана.
Уралахские маршруты (26). Эдуард Морозов.
Воспоминания.

На полуслове магаданская передача прекратилась и начали транслировать Москву. Услышал только конец: «… станции Советского Союза». И сейчас транслируют музыку. Интересно, кажется, кого-то запустили.
Итак, Николаев Андриан Григорьевич [Космонавт].
21/8-62
Прошло десять дней. За это время я снова попал в поле. Привез с собой Сашу Жарова, корреспондента «Магаданского комсомольца». Его мне всучил начальник СВГУ Драбкин, когда я утверждал у него акт на списание кобылы [Драбкин Израиль Ефимович замечательный человек – жизнерадостный, целеустрем¬ленный, доступный, крупная фигура в многотысячной армии колымских геологов, я с ним много раз встречался не только в служебной кабинетной и полевой обстановке, но и в неофициальной, на днях полевиков, застольях с его любимой, всеми охотно подхватываемой песней «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…», которая стала чуть ли не гимном магаданских геологов. Благодаря ему я состоялся как человек, как специалист, как руководитель. И я обязательно расскажу еще о нем отдельно].
22/8-62
С Гришей на лошадях проводили в Сусуман Сашу Жарова. Получил письма – много посланий ребятам и одно заказное из Нексикана – результаты спектральных анализов. Ничего интересного. Позвонил Савченко, Колчину (не застал) и в Нексикан радисту. Накупили с Гришей всяких брошюр.
24/8-62
Страшно болит голова. Целый день ехали с Сергеем верхом на лошадях из Местляха через Желанный на реку Чолбанью. Было очень жарко, очевидно напекло обоим голову.
Стоим в живописном месте на берегу реки. Лошадям сегодня досталось – шестнадцать километров, да еще и через высокий перевал.
Овса взяли мало и вот они теперь стоят возле палаток, требуют еще. (Не просят, а требуют!).
Возле нас, пока я ходил в небольшой маршрут, а Сергей спал, появились на песке подозрительные следы человека!
Если все будет благополучно, послезавтра будем на базе, а потом большой последний маршрут – и сплав по Колыме!
Сергей заварил кофе, кончаю.
25/8-62 10-30
Как обычно, с утра Сергей искал лошадей, а я варил кашу. Когда каша была готова, в поиски включился и я. Вылез с биноклем на гору и оттуда увидел Сергея, едущего верхом. Лошади ушли за шесть километров. Ночью заморозки, еще до сего времени в лужах лежит лед. Пока я описывал точки, Сергей пел песни, среди них одна незнакомая мне понравилась – о Чукотке. Что-то о лазурных льдах, ЛИ-2 и еще о чем-то. Нужно будет записать. Песня перебросила Серегины мысли в Певек. Пока ели кашу, Сергей рассказал об Алитете, сыне Алитета, описанного Семушкиным. Сергей его видел у Васи Тынлака, чукчи. Олег Куваев собирался написать о сыне Алитета книгу, долго разговаривал с ним.
Алитета-отца арестовали в 1942 году, и он повесился где-то в Якутии. Остались жена, дочь и сын. Дочь сейчас живет в Биллингсе, мать живет с сыном. Сын еще тогда окончил 4 класса, неплохо говорит по-русски. Сейчас работает пастухом в совхозе «Певек». Среди чукчей отличается крупным телосложением.
Пока ели, лошади, получившие порцию овса, успели куда-то смотаться. Сережка ушел их искать, а лошади, оказывается, стоят в ближайших кустах. Привел их.
31/8-62
Уже дней пять болею. Началось с зуба или даже еще раньше, недели две болели уши, затем зуб, теперь дней пять температура от 37 до 39 и гайморит. Вчера пробовал добраться до Сусумана на лошадях, но недооценил многочисленные болота, лишь простудился и вернулся на базу.
18/9-62
Сидим второй день на аэродроме «Берелех». Погода мерзкая. Попробую по порядку. Первого надоело болеть, дал SOS в экспедицию. Часа в два получил ответную РД: «Вертолет вышел Сеймчана 12 тчк Сгустите сеть гидрохимического опробования для выявления рудных точек т к в ваших пробах повышенное содержание кадмия Савченко Агейкин». Над второй частью радиограммы мы посмеялись: начальник экспедиции не знает методики одного из основных видов наших работ – гидрохимического опробования путем концентрации из воды тяжелых элементов соосаждением с сульфидом кадмия.
Вертолет пришел часа в 4. В Нексикане в больнице меня приняли отвратительно. Ночью выдернули зуб и к утру выгнали, но гайморит так и не вылечили. Когда уходил, температура была 37 и 8. Зашел к радисту, оставил радиограмму Моторину: «Здоров тчк приходите за мной Сусуман». И уехал в Сусуман.
В номере неожиданно встретил Володю Кузнецова с двумя какими-то мужиками. Володя был моим первым после окончания университета начальником на прииске Чкалова. Конечно, все пьяные. Пришлось выпить и мне. Вечером пошел в ресторан (столовую) и встретил Володю Яцука, он здесь на Чолбаньинской драге устанавливает автоматы. Выпили с ним, а потом долго сидели у него в номере, говорили «за жисть». С ним было несколь¬ко молодых специалистов, болтали до трех ночи.
Утром позвонил Володе. Радиограмму он передавал два раза – в девять и одиннадцать. Но наши прием не подтвердили. Так что я начал сомневаться, слышали ли они ее. К вечеру пошел на аэродром встречать. Так я ходил три дня. И потом понял, что их уже ждать нечего. Решил уходить один. Пешком – это два дня хода.
В Сусумане встретил Ларису Донцову. Она здесь с какой-то девицей живет в квартире знакомых, уехавших в отпуск.
Сейчас, пока я это писал, решалась проблема, сколько кофе нужно сыпать на чайник. Сергей всыпал две большие горсти.
Когда ребята из ВНИИ узнали, что мне предстоит идти одному два дня, начались охи и ахи. Дошло до того, что двое решили меня провожать до базы. Удалось отбиться от них только после того, как сказал, что поеду с Чолбаньи на машине. С ними не дошел бы и за три дня.
До базы добрался к вечеру второго дня – девятого.
Наши радиограмму не получили, оставили записку, из которой следовало, что вернутся числа 11-12-го. Пришли 12-го. Эти дни я подгонял камералку, рисовал акварелью.
13-го после бани в честь окончания основных работ устроили пир – выделил один литр спирта. Все были довольны.
Утром дал радиограмму Савченко, чтоб договорился с Колчиным о машинах на 17-тое.
Скачать аудиокнигу "Уралахские маршруты" можно, заполнив форму подписки справа.
Скачать текст-книгу можно, заполнив форму ниже

