Пеликен. Виктория Гольдовская.
У меня украли пеликена –
Милого, капризного божка.
С той поры меня к больничным стенам
Приковала тяжкая тоска.
Мой божок принадлежит другому!
Как же быть мне дальше на земле?
В чьи глаза глядеться мне, как в омут?
Отвечай, лукавый мой Келе!
Ты молчишь, бесстрастен и беззлобен.
Отблеск звезд дрожит на гладком льду.
Знаешь ты: сквозь беды, сквозь сугробы
Я приду. Опять к тебе приду.
Ранний месяц выгнется, как стебель,
И начнет над сопкой ворожить,
Чтоб всполохи вспыхнули на небе, -
Узкие чукотские ножи.
Может быть, устав от стужи лютой,
Ты один собрался в дальний край?
Может быть, следы к тебе запутал
Голубой бродяга горностай? Пеликен. Виктория Гольдовская.
А сполохи ярче и острее…
Хочешь, я их стежкой расстелю?
Всю тайгу огнем своим согрею,
Снег и камень – хочешь? – растоплю.
Разобью я грудь в утесах диких,
Захлебнусь тревогой на бегу.
Пусть алеют мерзлою брусникой
Капли крови на сухом снегу.
Пусть поют в ночном пути каюры,
Пролетая вдоль замерзших рек,
Как в погоню шел тайгою хмурый,
Бога потерявший человек.
Как, забыв обиды и измены,
Он без сил пришел издалека,
Чтоб спасти, чтоб выручить из плена…
И кого?
Смешного пеликена,
Глупого, упрямого божка.