Google ____________________________________________________________________

Родилась я  на Чукотке в пос. Мыс Шмидта. Рядом, в 7-ми км находится село Рыркайпий. Представляю вашему внимания рассказ, действие которого происходит на моей малой родине.

Лебединое перо(1)

В поселок, что на мысе  Шмидта, Валька приехала в начале июля. Она даже удивилась, когда вышла из машины и увидела большой, настоящий поселок. А ведь ехала, думала, что здесь домика три-четыре, вот тебе и все. Правда, дома в поселке не каменные, а деревянные, похожи один на другой, как дети в яслях, и тянется вдоль берега моря. Магазин, клуб, контора есть, а что еще нужно?

На «материке» Валька работала на молочной ферме. Здесь, в Рыркайпии, ей предложили должность завхоза. Она вначале испугалась, потому что не была знакома с этим делом. Но председатель колхоза успокоил ее. Мол, внешность ваша вполне подходит: у Вальки огромный рост, она выглядит строгой. Но глаза у нее большие, черные, совсем не строгие. С первых же дней в поселке Вальку стали звать Крупнокалиберкой. Конечно, в глаза ее так не называют, потому что побаиваются.
Поселковые парни и те не пристают к ней, хоть и мало в Рыркайпии девчат.

Как-то пьяный тракторист Алексей Сытин, кудрявый, высокий, любимец девчат, обнял Вальку и стал уговаривать:

- Выходи замуж за меня, жалеть не будешь. Парень я что надо… Денег кучу зарабатываю! – А сам рукой под юбку…

Валька трахнула его кулачищем по лицу.

- Ты, - говорит, - слюнтяй, с первого раза лапаешь. Да не на ту напал…  Я тебя научу женскую политику понимать.

Целую неделю парень с синяком ходил. Весь поселок над ним смеялся.

Поселили Вальку в двухкомнатном домике, что приютился у самого берега моря. Домик маленький, хлипкий, от крыши до цоколя обит толем и издали чернеет, словно вымазанный дегтем. Труба высокая и тоже черная от копоти.

Когда Валька пришла в дом, в комнатах было почти пусто. Прежние жильцы оставили полуторную кровать в порванной сеткой. Валька тяжелая, ворочается во сне, и сетка качается и скрипит, как зыбка. В комнате осталась еще облезлая этажерка, стол и три табуретки с плохо отесанными ножками.Весь коридор и крохотная кладовочка завалены дровами и углем. Жильцы собирались на «материк», но на всякий случай запаслись топливом.

Два дня Валька не выходила на работу – оборудовала жилье. Покрыла кровать толстым одеялом, и она стала похожей на тахту. С колхозного склада принесла скатерть, картину Шишкина «Утро в сосновом лесу» (все равно без дела валялась!), списанный диван. Правда, диван порван, и там, где обычно сидят, торчит пакля и пружины. Диван поэтому похож на лошадь с распоротым брюхом. Но Валька  набросила цветастую материю. Получилось даже красиво.

По вечерам Валька обычно смотрела в окно, где море, поблескивая ртутной тяжестью, уходило к горизонту и белые льдины то прилближались к берегу, то отдалялись от него. И так каждый день – работа, а вечером – море из окна и тоска.

Месяц томилась Валька в одиночестве, потом не выдержала, пришла к председателю колхоза и говорит:

- Подселите кого-нибудь, ен могу одна жить. Убегу со скуки… Вам женскую политику понимать нужно.

Вздернулись седые брови у председателя. Такого еще не было. Обычно вновь прибывшие стремятся жить в одиночку да занять побольше жилплощадь, а эта…

Покачал председатель головой и отвечает:

- Вот чего надумала! Убегу! Я те убегу… У меня люди дороже золота, а она «убегу». Всех парней отпугнула от себя. Где ж я тебе девчат возьму? – И уже более миролюбиво добавил: - Потерпи месячишко. Вызвали специалистов. Подъехать должны.

Вот Валька и терпела пока.

Ровно через месяц в поселок прислали библиотекаршу Таню, стройную, женственную, бледную девушку. Таня почти красавица. Она носит плотно облегающие платья. Наверное, знает, что у нее красивая фигура, и потому носит такие платья.

Когда в квартиру принесли вещи библиотекарши, Валька ахнула. Посреди комнаты стояло три здоровенных чемодана и в придачу еще один маленький.

«Ну, - подумала Валька, - видать, эта девка еще тот куркуль. Багажа на десять человек приволокла».

А когда Таня стала разбирать вещи, еще больше удивилась. Все три больших чемодана были набиты книгами и только в маленьком лежали вещи.

- Тебя что же это, - не выдержала Валька, - мешком пристукнули? Одни книжки-то зачем притащила, аль здесь их мало? У меня в колхозе и то полсклада лежит.

- Знаете, - спокойно ответила Таня, - мама мне тоже, как вы, говорила. Зачем тебе книги в такую даль везти? А я подумала: вдруг не будет таких книг в библиотеке, попросят почитать, что я отвечу? Да и читателю как же без хороших книг быть? Нет, думаю, лучше возьму. Я ведь взяла самые любимые: Экзюпери, Бабеля, Блока, Роллана.

- Ох хватанешь ты горя с этими Ролланами! – перебила в сердцах Валька.

Целыми днями Таня сидела в библиотеке, читала и радовалась, когда редкий посетитель заходил в ее «холодную обитель». Тогда она сбивчиво начинала предлагать книги, расхваливая их, пытаясь заинтересовать читателя.

Иной посетитель не дает ей и закончить монолог:

- Да не по книгу я… Навигация… не до читок… Газету дай, завернуть кое-что нужно.

Удивлялась Таня. Как же так, в поселке почти никто книг не читает? Даже плакала от обиды, думала, что из-за нее никто не ходит в библиотеку. Видно, не может она завлечь читателей. При старой библиотекарше целая картотека на читателей была. Потом Валька растолковала ей:

- Народ  пароходы разгружает, тут не до книг, сутками люди работают. Зимой отбоя не будет. Подожди, потом наплачешься, когда книги пропадать начнут.

- Знаете, - обрадовано ответила Таня, - когда я на практике была, у меня тоже книжки иногда пропадали. Я даже отмечала, какой не стало. Но если книгу кто-то не вернул, значит, без нее он, как без хлеба, как без воздуха, прожить не может.

- Ну, давай, давай, - ворчала Валька, - когда из получки высчитывать начнут, посмотрим, как ты запоешь.

Таня успокоилась, стала читать запоем, потому что пока нечего было ждать посетителей. Она и вечерами после работы читала. Примостится у края стола и вздыхает над книгой, и улыбается.

Таня даже в окно, как Валька, не смотрит и не восклицает:

- Море-то… море! С ума сойти можно» Тоска одна…

Она и о работе своей ничего не рассказывала, была тихой, неразговорчивой.

- Вот мумия-то! – возмущалась Валька. – Ты хоть «бэ» скажи, а я «вэ», и то веселее на душе будет.

Таня поднимала на Вальку удивленные робкие глаза:

- Что вы, Валентина Петровна? – задумчиво говорила она. – Зачем же время попусту на разговоры тратить? Вот в книгах пишут…

- Опять за свое… - закатывая глаза, вскидывая руки, возмущалась Валька. – Что мне твои книги? Я тоже, помоложе была, читала. Да они не больно мне в голову лезли. Про любовь все читала. А где она, любовь-то? Нет ее вовсе, не бывает.

Таня не спорила с Валентиной. Она уважала ее, как старшую, и немного побаивалась за столь резкие суждения.

Вскоре в дом к девушкам подселили еще и третью  - Милу. Она окончила Анадырское педучилище и приехала, чтобы вести уроки в начальной школе.

Мила прибыла в Рыркайпий в конце октября, когда застыло море и землю покрыл снег, сухой и сыпучий от морозов.

Свою задержку она объяснила просто:

- Вволю нагуляться хотелось… О городской жизни теперь только мечтать будешь.

Своей живостью и непостоянством Мила удивляла всех. Сядет проверять тетради, через полчаса уже читает книгу, потом, не прочитав и нескольких страниц, начинает крутить Валькину «Спидолу». Через несколько минут, спохватившись, берется снова за тетради. Но не может она просидеть за этим делом и двадцати минут. Вдруг в порыве чистоплотности начнет наводить порядок в комнатах. Вымоет наполовину пол и уже хватается за посуду. Разбросает по столу тарелки, но скучно ей станет, опять начтет ловить на «Спидоле» джазовую музыку. И так без конца.

Родители Милы живут в Анадыре. Отец – «северный» цыган. По национальности он действительно цыган, а «северным» его сделала судьба. Еще молодым он завербовался на Чукотку. Жил в стойбище, работал пастухом. Качеваясуровая жизнь чукчей чем-то сходна с бродячей жизнью цыган. Там, в тундре, женился на молодой чукчанке, медлительной, черноокой Имнетваль. Восемь лет прожил он в стойбище. И вдруг потянуло его на «материк»Он бросил жену, детей и улетел на юг. А через год затосковал о Севере. Вернулся. Устроился работать в Анадыре, привез семью.

Мила сразу привязалась к Вальке. Она уважала ее за рассудительность. Правда, по имени отчеству не называла, как Таня, но слушалась Вальку, хотя выполняла все, что та говорила ей, только наполовину.

Время летело. За осенью шла зима с морозами, пургами и тоской о тепле. Сначала выпал снег, ровный, енжный, потом колючий и беспокойный, а уже потом удалили морозы, стеклянные и лютые. В трубах, в выбеленных инеем проводах захохотал, надрываясь, промороженной чукотский ветер.

Длинными вечерами девчонки сидели дома, чтали книжки, вспоминали веселое студенческое время.

Однажды Миле взбрела в голову ошеломляющая идея: создать вокальное трио – Валька, Таня и она. За день до появления этой идеи с Милой беседовал секретарь сельсовета Летыкай и «прорабатывал « девчат за неактивность.

Рассказ оказался не из самых коротких, потому как это только первая его часть. Продолжение читайте в следующей статье. Напоминаю: Рассказ Е.Рожкова. Лебединое перо(2)

НАЖИМАЯ НА КНОПКИ, ВЫ ПОДДЕРЖИВАЕТЕ ЖИЗНЬ САЙТА - СПАСИБО)

_________________________________________________________________________________________ авторизуйтесь, нажав на любую из кнопочек соц. сети, оставьте комментарий и его увидят ваши друзья

Социальные комментарии Cackle ____________________________________________________________________________________________ __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

А вот и похожие статьи

1. Человечки железного ящика. Рассказ. Евгений Рожков.
2. Человечки железного ящика.Рассказ. Евгений Рожков.